О поэзии
Дорогой Олень, сегодня ночью я размышлял о природе поэтич. речи, а именно, почему одно и то же высказывание, почти в одних и тех же словах м.б. более или менее поэтичным, в зависимости от очень незначит. фразеологического изменения. Поэзия есть мышление конкретными образами, которые однако, подлежат не логическому закону обратной пропорциональности объёма и содержания, а диалектическому закону прямой пропорциональности объёма и содержания, т.е. суть идеи.
Смысловое значение образа больше, чем его наглядно-чувственное содержание. Это значит, что образ поэзии есть по самой своей природе символ (всякая реальность, которая больше себя самоё). Поэзия даёт смысловое значение в конкретных образах, и чем он конкретнее, тем полноценнее поэт, творчество. Иначе говоря, высказывание тем поэтичнее, чем менее удаляется от образа-конкретности, но вскрывая при этом наиболее полно его смысловое значение. Высшая ступень поэтичности – это непосредственное созерцание образа в его полноте: медитация над розой, напр., т.е. когда образ даётся со всею чувственной силой. Но это – поэзия «для себя». Поэзия литературная м.б. тогда, когда и образ реконструируется словом. Поэтому 2-я ступень поэтичности даётся живописанием событий и вещей, но таким, что их чувственное содержание само за себя и само от себя говорит о смысле явления. Последнее достигается выдвиганием и подчёркиванием определённых признаков, эмоциональною окраскою образов, разстановкою слов, которая заставляет обращать внимание на слова, остающиеся обычно незаметными, ритмикой и звуковой инструментовкой, придающей образам особую, ту или другую, эмоцион. и чувственную окраску и т.д. Если всего этого не сделано, то образ не становится больше себя самого, т.е. остаётся лишь представлением, фотоснимком или схемою, – и высказывание натуралистично. 3-я ступень поэтичности – раскрытие образа вспомогательными образами, внедряющимися в основной и тем помогающими воспринять его смысловое значение. Это внедрение идёт путём конкретным, наглядно воспринимаемыми процессами, причём образы именно сростаются и перетекают друг в друга – своего рода прививка. Тут нет промежуточных инстанций, посредствующих мостиков отвлечённой мысли, это тождество образов, а не равенство, уравнивание их посредством отвлечённого признака. При 4-й ступени поэтичности пояснение образа образом производится не отождествлением-сростанием их, а уравниванием, т.е. чрез посредство отвлечённой мысли, находящей в том и в другом образе некоторый общий признак. Со стороны словесной формулировки уравнивание достигается посредством выражений «подобно», «как» и т.п. Обрати внимание, насколько полнокровнее, жизненнее, конкретнее и горячее простое, непосредственное сростание-отождествление образов, чем сопоставление тех же самых образов формулами «подобно», «как» и т.п. Такие формулы звучат холодно, разсудочно и терпимы только при пышном развитии образов, когда психологическая масса их велика, так что об этом «как», их связывающем, забываешь. Сравни напр. два оборота: «Умер, померкло наше Солнце!» и «Умер, подобно тому, как закатывается Солнце!» При сростании образов два образа остаются полноценными и конкретными, а при уравнивании их по крайней мере один, если не оба, утрачивает свою конкретность и становится тенью себя самого, не «на самом деле», а только «как будто», – а «как будто» это значит на самом деле этого нет. Т.о. в «как», «подобно» уже содержится тормозящая сила, внутреннее противодействие желаемому действию, а именно внушение, чтобы слушатель не верил сравнению. Образ присоединяется и тут же отрывается. Следующая, 5-ая ступень уже вовсе непоэтична: на ней берётся не образ с признаком, по которому производится сравнение, а оторванный признак САМ ПО СЕБЕ противупоставленный образу, из которого, он вырывается. Иначе говоря, это раскрывает образ лишь отвлечённо, системою отвлечённых признаков, и потому самый образ перестаёт быть таковым и делается лишь отвлечённым понятием, у которого нет живого, непосредственно созерцаемого ядра, – существенности.
29 ноября 1935
Павел Флоренский.